«Самое лучшее предназначение есть защищать свое отечество.» Державин Г.Р.
«Что может быть ужаснее всех этих вновь выдуманных средств истребления — пушек, ядер, бомб, ракет с бездымным порохом, торпед и других орудий смерти?» Толстой Л. Н.
«Неужели тесно жить людям на этом прекрасном свете, под этим неизмеримым звездным небом? Неужели может среди этой обаятельной природы удержаться в душе человека чувство злобы, мщения или страсти истребления себе подобных?» Толстой Л. Н.
«Не надо войны, не надо... Давайте-ка лучше работать, мыслить, искать. Единственная настоящая слава — это слава труда. Война — удел варваров.» Ги де Мопассан
«Война есть одно из величайших кощунств над человеком и природой.» Владимир Маяковский
Война – жесточе нету слова,
Война – печальней нету слова,
Война – святее нету слова.
А.Твардовский.
Тревогой своей, своими переживаниями писатели и поэты напоминают, предупреждают, требуют, чтобы ужас войны не повторялся. Поэты и писатели всегда на передовой. Мы вновь и вновь убеждаемся в этом, знакомясь с произведениями писателей прошлых столетий и наших современников.
(Аргументы) Л.Н.Толстой утверждает, что война – это нелепость, безумие, заставляющее усомниться в разуме людей. «Вопрос, не решенный дипломатами, еще меньше решается порохом и кровью,» - говорит он. Гневные интонации пронизывают страницы «Севастопольских рассказов», изображающие злое дело войны. «Сотни свежих окровавленных тел,»-читаем мы, явно ощущая боль и негодование писателя- судьи. В рассказе есть пронзительная сцена. Солдаты воюющих между собой армий во время перемирия с любопытством стремятся один к одному, завязываются беседы, слышатся шутки, смех. Десятилетний ребенок бродит меду убитыми, собирая голубые цветы, с тупым любопытством разглядывает страшные трупы и вдруг в ужасе бежит прочь.
Льется кровь. Льются и льются слезы. Гибнут и гибнут люди. О какой бы войне ни рассказывали писатели, главная мысль – такое не должно повториться! К голосу разума взывают поэты: «Давайте, люди, никогда об этом не забудем!»
«Помните! Через века, через года Помните о тех, кто уже не придет никогда…Не плачьте, в горле сдержите стоны, горькие стоны…Памяти павших будьте достойны, вечно достойны…» Рождественский
С каждым годом всё меньше и меньше остаётся среди нас тех, кто встретил рассвет 22 июня 1941 года.
А.Твардовский писал:
"Прошла война, прошла страда,
Но боль взывает к людям:
Давайте, люди, никогда
Об этом не забудем."
И разве можно забыть, если книги, а в них живые свидетели тех дней встают перед нами один за другим, открывая страницы суровой и страшной правды.
В романе-эпопее М. А. Шолохова «Тихий Дон» (1925—1940) показана судьба представителей казачества, которое издавна было военным сословием. Для них нет вопроса: служить или не служить, воевать или не воевать, это их обязанность, которая передаётся из поколения в поколение.
Кто-то отправляется на войну, видя в ней «романтическое приключение», мечтая о славе, подвиге. Такое отношение к войне выразилось в мечтах князя Анд-рея, героя романа Л. Н. Толстого «Война и мир», перед Аустерлицким сражением: «хочу славы, хочу быть известным людям, хочу быть любимым ими... я ничего не люблю, как только славу, любовь людскую. Смерть, раны, потеря семьи, ничто мне не страшно. И как ни дороги, ни милы мне многие люди — отец, сестра, жена, — самые дорогие мне люди, — но, как ни страшно и ни неестественно это кажется, я всех их отдам сейчас за минуту славы, торжества над людьми, за любовь к себе людей, которых я не знаю и не буду знать, за любовь вот этих людей» В военных сценах Толстой противопоставляет романтический взгляд на войну реальности происходящего. Во время Аустерлицкого сражения князь Андрей со знаменем в руках ведёт за собой солдат — это тот подвиг, о котором он мечтал накануне, но в самом описании подвига у Толстого нет ничего возвышенного, поэтичного. Наоборот, в описании этой сцены подчёркнуты «прозаические» детали, которые помогают читателю увидеть происходящее без романтического ореола: князь Андрей бежит впереди батальона, «едва удерживая в руках тяжёлое знамя», унтер-офицер батальона, «подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя», но в тот же момент был убит, и князь Андрей вновь подхватывает знамя, уже «волоча его за древко».
Т. Твардовский в поэме «Василий Тёркин» (1941—1945) нашёл очень точную поэтическую формулу единственно возможного нравственного оправдания войны: «Бой идёт святой и правый. / Смертный бой не ради славы, / Ради жизни на земле». Война имеет нравственное оправдание, если она, по сути, направлена против войны, если она ведётся ради защиты жизни, мирных её ценностей.
Война всегда есть проверка на прочность и жизнеспособность наций, народов. Обращаясь к войнам разных времён, мы всегда задаёмся вопросом, что определяет их исход, почему одни оказываются проигравшими, а другие победителями. Л. Н. Толстой считал, что определяющим является не численность, не военная подготовленность, а тот «дух патриотизма», который делает людей одним целым и многократно умножает их силы. Эта мысль выражена в романе в размышлениях М. И. Кутузова: «Долголетним военным опытом он знал <…>, что решают участь сражения не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска».
Война — это и проверка для каждого человека: что делает одних героями, других предателями, что определяет поведение человека, его нравственный выбор перед лицом смерти. В рассказе Шолохова «Судьба человека» символическое звучание приобретает сцена в лагере военнопленных, когда Андрея Соколова вызывают к лагерному начальству для того, чтобы ещё раз беззащитному человеку доказать свою власть над ним: унизить, растоптать перед тем, как уничтожить физически. Но у человека даже в самой крайней ситуации остаётся последнее оружие — чувство самоуважения: «Захотелось мне им, проклятым, показать, что хотя я и с голоду пропадаю, но давиться ихней подачкой не собираюсь, что у меня есть своё, русское достоинство и гордость и что в скотину они меня не превратили, как ни старались». И такую силу духа не могут не оценить даже противники, поэтому и оставляет в живых Соколова комендант Мюллер: «Вот что, Соколов, ты — настоящий русский солдат. Ты храбрый солдат. Я — тоже солдат, и уважаю достойных противников».